Муми-тролль и комета - Страница 23

Местность круто пошла под уклон и вдруг сорвалась в пропасть, полную пара и мрака. Быть может, там вовсе не было дна… Быть может, там внизу притаились в грязи самые большие океанские каракатицы — чудовища, которых ещё никто никогда не видал.

Путники бочком, в полном молчании обошли, пропасть и прибавили шагу. Уже начинало вечереть.

А фрёкен Снорк несколько раз оглянулась назад, потому что на краю пропасти лежала, мерцая, самая большая и самая красивая раковина моря.

Она была окрашена в нежно-бледные тона, какие можно встретить лишь на самых больших морских глубинах, куда не проникает солнечный свет, а изнутри мерцала темно и заманчиво. Она лежала и тихонько напевала про себя древние песни океана.

— Ах! — вздохнула фрёкен Снорк. — Как бы я хотела жить в этой раковине! Как бы я хотела забраться внутрь и посмотреть, кто это там шепчет!

— Это море так шепчет, — сказал Муми-тролль. — От каждой волны, которая умирает на берегу, в какой-нибудь раковине рождается маленькая песня. Ну, а забираться внутрь нельзя — там лабиринт, и ещё неизвестно, найдёшь ли дорогу обратно.

На морское дно пали сумерки, и теперь все старались поближе держаться друг к дружке.

Стояла необычайная тишина. Всё было мягкое и мокрое. Не слышно было знакомых звуков, которые так оживляют вечера на суше: шарканья торопящихся домой ног, шелеста листвы на ветру, пения птиц или шороха выкатившегося из-под ноги камня.

Страшно было развести костёр, страшно было улечься спать среди всех тех неведомых опасностей, которые могли подстерегать их здесь.

В конце концов они решили заночевать на вершине скалы высотой с ходулю.

Чтобы спать спокойнее, договорились дежурить по первую вахту и решил отдежурить также и за фрёкен Снорк.

Все тесно прижались друг к дружке и заснули, а он сидел и обозревал пустынное морское дно. По песку, залитому красным светом кометы, угрожающе стлались чёрные тени скал. Глубокая печаль охватила Муми-тролля при виде этого мрачного ландшафта, и он живо представил себе, как, должно быть, испугалась Земля, увидев приближающийся к ней огненный шар.

Он думал о том, как сильно он любит всё — лес и море, дождь и ветер, солнце, траву и мох — и что жить без всего этого никак нельзя!

«Ничего, — думал он. — Уж мама-то знает, как всё это спасти».

Глава одиннадцатая

Проснувшись утром, Снифф перво-наперво сказал:

— Завтра она достигнет Земли.

Комета стала ужасающе огромной. Теперь вокруг неё отчётливо виднелась корона из дрожащих огненных языков. Весь пар улетучился от зноя, и морское дно хорошо просматривалось на многие мили вперёд. К берегу оно начало постепенно повышаться. Идти оставалось недалеко. Сегодня даже фрёкен Снорк не останавливалась полюбоваться раковинами, а Снифф ни разу не пожаловался, что у него устали ноги.

Вот вдали завиднелась какая-то полоска, она становилась всё шире и шире. Это была опушка леса, настоящие зелёные деревья!

Через некоторое время путешественники стали различать берёзы и ели, морское дно круче пошло вверх. Они отбросили ходули и побежали.

— Теперь-то уж до долины недалеко! — воскликнул Муми-тролль и начал карабкаться вверх по береговой круче.

Снорк стал насвистывать, а фрёкен Снорк торопливо сорвала несколько цветков и пристроила себе за ухо. Затем они пошли напрямик к долине.

По пути им встретился домовой на велосипеде. Он весь взопрел и раскраснелся (домовой, видите ли, пожизненно обречён носить на себе свою шубу). Багажник велосипеда был завален саквояжами, на руле болтались узлы и пакеты, а за спиной домовой вёз в мешке сына.

— Переезжаешь? — крикнул ему Снифф.

Домовой слез с велосипеда и поспешно сказал:

— Все жители Муми-дола снимаются с места. Я не знаю никого, кто хотел бы остаться и дожидаться кометы.

— А откуда известно, что она ударится о Землю именно там? — спросил Снорк.

— Так сказал Ондатр, — ответил домовой.

— Как бы там ни было, папа и мама не съедут, — сказал Муми-тролль. — Да, кстати, мама просила тебе кланяться.

— Спасибо, спасибо, — сказал домовой. — Передавай привет твоей бедной маме. Возможно, это будет ей последний привет от меня. Но ты можешь не поспеть вовремя…

— Что ты хочешь сказать? — спросил Муми-тролль.

— Я хочу сказать, что вам ещё, остаётся изрядный кусок пути, — пожал плечами домовой. — И на всякий случай следовало бы попрощаться телеграммой. Я могу отправить за вас телеграмму, если мне попадётся по пути почтовое отделение.

— Тогда уж на художественном бланке, — сказал Муми-тролль.

— Если успею, — ответил домовой, вскакивая на велосипед. — Да хранит вас покровитель всех троллей!

И домовой что есть силы покатил дальше, спасаться от кометы.

Они постояли немного, глядя вслед удаляющемуся родственнику (видите ли, домовой — это тоже тролль, только по домашним делам).

— Саквояжи! — сказал Снусмумрик. — Узлы! И так спешить по жаре. Бедняга!

Им встречались толпы беженцев. Большинство шло пешком, но некоторые ехали в тачках или в тележках, а иные даже везли с собой целый дом.

Все в страхе поглядывали на небо, и почти никто не находил времени остановиться поболтать.

— Чудно́, — сказал Муми-тролль. — Мы направляемся в самое опасное место и боимся меньше, чем те, кто бежит оттуда.